Саарбрюккенская курильщица

Борис Райтшустер опубликовал в своем ФБ рассказ, который, если быть кратким, сводится к изложению страхов одинокой женщины, ночью идущей на заправку.

Неподалеку от места встречи этой самой дамы с Борисом якобы изнасиловали ее подругу, из чего следует, что в районе стало небезопасно.

А тут еще мужчины из других культур устраивают охоту на женщин, а на работе говорить про сие бедствие страшно, потому что злые либералы и толерасты устраивают за «понаехали» моббинг.

За два абзаца опытный обозреватель успевает переозвучить базовые мифы о «злых беженцах». Но это произошло не потому, что автор – противник миграционной политики Германии, Боги сохраните, – нет, он свершает свой подвиг исключительно ради демократии и свободы слова.

Борис, которого трудно обвинить в пристрастии к «Альтернативе», счел высшим проявлением журналистского долга поработать рупором для первой же встречной «озабоченной гражданки». Таким образом, он как бы противопоставляет себя мейнстриму современной журналистики, по его мнению, увлекающейся исключительно цитированием Меркель и партии зеленых.

Поразительное умозаключение для человека из медиасреды. Видимо, он все-таки балуется российскими ток-шоу. А этого делать нельзя. В последнее время уровень разложения серых клеток при просмотре, например, Малышевой, зашкаливает за пределы потребительской корзины, а одно любование на Гордона стоит примерно половины IQ.

Вот как сам господин Райтшустер характеризует свой порыв:

«Журналистике, которая отказывается высказываться по поводу неудобных или непопулярных аспектов, угрожает судьба превратиться в “управляемое информирование”, в средство идеологического воспитания людей. И таким образом она способствует именно тому, с чем на самом деле должна бороться: отвращению многих людей как от свободы слова, так и от демократии».

Другими словами, – если Вы не позволяете высказываться простым гражданам на тему их видения проблемы миграции, то Вы – не совсем честный публицист, пропагандист и идеолог.

Так как я за последние полтора года не написал о беженцах ничего плохого и не дал слова ни одному «озабоченному гражданину», то колонка Бориса висит надо мной уже две недели улыбкой чеширского кота над Алисой. Совесть – кусачая штука. Начну оправдываться.

Публичность, безусловно, тесно связана с демократией и свободой слова. Уважаемая дама из Саарбрюккена, которая «боится», как у Слепакова, но, к сожалению, не Путина, тем не менее, по ночам выходит за сигаретами (а шанс встретить именитого русского журналиста, способного проводить, достаточно мизерный), вполне заслуживает права на публичное высказывание. И ей повезло встретить отзывчивого человека.

Но при чем тут журналистика? Борис повел себя в этой ситуации не как монстр пера, а как сочувствующий прохожий с безлимитным доступом к мегафону. Разница здесь такая же, как между нелепым замечанием Маасена и попыткой отправить его в отставку по факту неумения выражать мысль.

Среди моих коллег, знакомых, родственников в Германии, тоже роятся противники мигрантов. Я и сам, грешным делом, полагаю, что сама идея принимать беженцев была правильной и полезной для Германии, а вот ее реализация оказалась вполне себе сыроватой.

Одна из моих собеседниц ежедневно повествует о том, как азюлянты грабят дома, пугают ее при прогулках, обвиняет их в лени, скептически относится к их перспективам и прочее. Но я не включаю рупор germаnia.one для того, чтобы передавать читателю порыв неприкаянной души. И делаю это намеренно.

Значит, по логике Бориса, я пропагандист и идеолог взглядов госпожи Меркель, и мне надо отводить глаза при звучании «Wir schaffen das»?

Я так не считаю.

Во-первых, никакого, то есть абсолютно никакого табу на эту тему в немецком обществе нет. DLF, die Welt, да и не чужой господину Райтшустеру «Focus» дают интервью с руководителями «Альтернативы» без купюр и рецензий через день.

Представители точки зрения саарбрюккенской курильщицы, на минутку, являются сильнейшей оппозиционной партией парламента. У них есть сочувствующие газеты, интернет-порталы, возможность выступать по центральному телевидению. В значительном числе земельных парламентов Германии эти силы выступают в роли оппозиционных партий. Медийная мощь неоправых настолько огромна, что вообразить себе «боящуюся» высказаться на работе девушку трудно. А вот брезгливость рядового немца по отношению к расисту – дело вполне нормальное.

Второе. Журналист не обязан публиковать частные мнения. Даже частные мнения госпожи Меркель никому не интересны. Иногда это делается для привлечения внимания к заголовку (мы живем в эпоху клипового мышления, но почему-то с ним не пытаемся справиться) – истории отдельных людей всегда уникальны, чем и интересны. Но уникальность и интересность не должны подменять базовый джентльменский набор реальности.

Если журналист все-таки решается опубликовать позицию единичного представителя общества, то не комильфо – прикрываться вопросами демократии и трудной судьбой свободы слова. В ФРГ-то!

Нравится – публикуйте. Но Вы же сами понимаете, что есть интересы, а есть чрезмерное увлечение хобби. И публика вполне может удивиться. Борис, впрочем, это удивление предвидел.

Давайте пофантазируем, что я ученикам в классе преподал бы склонение немецких существительных без генетива. На том основании, что есть точка зрения: «падеж вымирает, и пора заменить его на датив». Что делать им на экзамене при первом же появлении артикля «des»?

Совершенно логично предположить обморок и справедливые ко мне претензии.

Если Вы публикуете точку зрения, с которой Вы лично не согласны, то у Вас есть моральное право и даже обязанность ее релятивировать, например, поспорить с собеседницей очно или заочно, написать запрос в полицию на тему «было ли изнасилование», разобраться в деталях того, почему «страшно», привести статистику по Саарбрюккену.

Кстати, совершенно случайно я такую статистику имею. Во вторник вышла передача по DLF. Согласно ей, в этом славном городе беженцы совершают 0,3 % преступлений.

Кроме того, желательно комментировать нелепости вроде: «Я боюсь говорить на работе о злодеяниях иностранцев».

Что случится с человеком, высказывающим свое мнение? Ни-че-го. Если оно (мнение) удобно располагается в рамках закона ФРГ. Другими словами, «иностранцы совершают много преступлений, и я их боюсь» – нормальная, правильная формулировка, за которую уволить может только начальник, готовый проиграть суд. А вот «давайте перестанем принимать беженцев и отправим их в лагеря временного содержания», – немного другая история. Тут Вами могут манкировать. И поделом.

Мы не узнали ничего об этом самом интересном, на мой взгляд, моменте статьи, именно потому, что оратор имел дело не с журналистом, а с «другом», решившим возродить «будку гласности» из далеких восьмидесятых.

Вообще очень опасно помогать гражданам в их стремлении к публичности. Хотел поощрить демократию – а попал в «альтернативный» мейнстрим. Хотел выполнить обязанности журналиста – а поступил непрофессионально.

Так что снимите у меня со стены портрет чеширского кота и прошу снова считать меня демократом. Озабоченным гражданам предлагаю публиковаться там, где им рады. Много таких мест.

На пути к золотому шару – все та же мясорубка. Счастья всем, и пусть никто не уйдет обиженным.

________________________________________________________________________

Серия публикаций Вадима Фельдмана в колонке germania.one «Как сообщает www.germania.one» предоставлена IVKMG e.V. IVKMG e.V Cottbus является независимым НКО, которое занимается вопросами интеграции иностранцев в Германии, улучшением методов преподавания иностранных языков и международными научными проектами в области гуманитарного знания. Если вам понравилось содержание статьи, и вы хотите продолжения блога на русском языке о внутренней и внешней политике ФРГ в современном мире, вы можете помочь IVKMG e.V небольшим пожертвованием в произвольной сумме. Ваши деньги пойдут на развитие гуманитарных проектов, интеграцию иностранцев, издание книг и просвещение. Перечислить средства можно на PayPal организации: [email protected].  В конце года я буду давать публичный отчет по результатам этой акции. Спасибо за поддержку.