Управление частным капиталом: как обезопасить себя во время кризиса и не только
Любой вид деятельности человека сопряжен с определенным риском: спорт – риск получения травм, вождение автомобиля – аварии, употребление пищи – пищевого отравления или набора веса, а женитьба, в конце концов, – развода и раздела имущества. В общем, что бы мы ни делали, всегда есть шанс столкнуться с неприятными «побочными» последствиями. Но означает ли это, что лучше вообще ничего не делать? Наверняка кто-то может выбрать и такой «путь самурая», но большинство людей выбирает управление рисками, даже если сами не отдают себе в этом отчет.
Инвестиции и управление инвестициями не является исключением. Деятельность по управлению активами, осуществляется ли она самим собственником активов или передана им внешнему управляющему, также подвержена большому количеству рисков, главный из которых — существенное снижение стоимости портфеля или полная потеря активов.
И в этой статье мы объединили экспертизу российской юридической компании Mikhailov&Partners PSG и специалистов компании FACTUM AG (Лихтенштейн), чтобы разобраться, когда совокупность принимаемых рисков, присущих управлению активами, переходит черту, за которой действия управляющего откровенно вредят интересам клиента. А также сосредоточимся на вопросах, с которыми сталкиваются клиенты уровня HNWI[1], чье благосостояние обеспечивает им частное банковское обслуживание (private banking) в иностранных банках.
В кризис многие частные инвесторы теряют деньги. Но есть профессионалы, которые способны зарабатывать и на падающих рынках или громко и убедительно об этом рассказывать. Наша задача — дать вам достаточно простой инструментарий оценки рисков взаимодействия с «уверенно заявляющими» управляющими активами.
Давайте представим условного россиянина — Кузнецова Ивана Борисовича, бизнесмена, получившего (абсолютно легально, разумеется) сумму, эквивалентную 1 миллиону долларов США. Иван Борисович в принципе готов инвестировать в иностранные финансовые активы, чтобы сохранить полученные деньги. Дополнительную доходность наш герой планирует тратить время от времени на свои личные потребности.
И первый вопрос, встающий перед Иваном Борисовичем – это, назовем так, первичное размещение 1 млн. долларов за рубежом. У нашего клиента есть две принципиальные возможности:
1) открыть счет в иностранном банке и перевести деньги именно на банковский счет;
2) перевести деньги на счет непосредственно выбранного им финансового управляющего или управляющей компании.
В принципе, оба этих способа имеют право на жизнь, сумма в 1 млн. долларов интересна и частным банкам (хотя многие иностранные частные банки и говорят о 3,5 и даже 10 миллионах долларов в качестве «входного билета»), и, конечно, финансовым компаниям.
Но вот в чем существенные различия:
Банк – это банк. Как правило, это большая, зарегулированная, находящаяся под многочисленным «перекрестным» надзором организация с большим размером собственного капитала и гигантским объемом привлеченных средств других клиентов. Даже если мы говорим об относительно небольшом банке, 1 млн. долларов – это доли процента в общем объеме его капитала. Обычно российские клиенты выбирают швейцарские, другие европейские и английские банки. Держать «сберегательные» счета в бермудских, белизских, кайманских и прочих офшорных банках мало кому приходит в голову.
Если же говорить о финансовой компании, то тут выбор гораздо более широк: финансовая компания может быть зарегистрирована и в старой доброй Европе (Швейцария, Люксембург, Лихтенштейн), и на Кипре, и в офшорах – Гибралтар, Нормандские острова (Гернси, Джерси, Мэн), Каймановы Острова, Белиз, Сингапур, Гонконг и так далее. В принципе в факте регистрации компании в офшорной юрисдикции нет ничего предосудительного, так поступают многие действительно крупные и успешные финансовые управляющие. Достаточно посмотреть на грандов российского финансового рынка – у них у всех есть «дочки» в офшорных юрисдикциях. С другой стороны, чем более «офшорной» является юрисдикция, тем проще и дешевле в этой стране зарегистрировать компанию с изначально недобросовестными намерениями.
Второй момент – это размер собственного капитала и размер привлеченных средств клиентов. Безусловно, есть компании–гиганты, управляющие миллиардами привлеченных средств, но есть и компании с очень скромными портфелями, иногда недотягивающими даже до 100 млн. долларов. Конечно, любой гигант когда-то был маленькой «гаражной» компанией, но все-таки, если на средства нашего Ивана Борисовича претендует компания с совокупными клиентскими активами под управлением в 10 миллионов долларов, мы бы рекомендовали ему проявить крайнюю осторожность и тщательно все взвесить.
Пресс-служба Factum AG Vermögensverwaltung
Безусловно, и европейский частный банк, и приличная финансовая компания сегодня абсолютно не заинтересованы иметь дело с деньгами непонятного происхождения – в последнее время материалов на эту тему очень много. Поэтому предложение от консультанта: «Не беспокойтесь, мы примем любые деньги от кого угодно, с каких угодно счетов» — это не просто тревожный звонок, а прямо-таки пожарный набат! В этом случае сомнения по вопросу, стоит ли с такими людьми иметь дело, должны быть максимальными, особенно если история и клиента, и его денег абсолютно прозрачные (а это как раз наша история).
Практически любой иностранный частный банк готов предложить клиенту две опции организации процесса: средствами управляет сам банк или средствами управляет внешний по отношению и к банку, и к клиенту финансовый управляющий (external asset manager).
При этом, и в первом, и во втором случае деньги и финансовые инструменты могут оставаться на счетах клиента в этом банке либо переводится на счета финансового управляющего (финансовой компании). Конечно, банк заинтересован в том, чтобы средства оставались на его счетах, но запретить клиенту перевести все на другие счета банк не может, если только не заподозрит нарушение законодательства, в том числе антиотмывочного.
Наш Иван Борисович твердо решил для управления своими средствами привлечь внешнего финансового управляющего, и далее мы будем рассматривать именно этот вариант.
Как правило, первый вопрос, который задает себе потенциальный инвестор: «А зачем вообще мне нужен финансовый управляющий? Текущая доступность трейдинговый платформ и бесконечный объем финансовой информации вкупе со всевозможной аналитикой создает иллюзию, что управление благосостоянием стало намного проще в последние годы». Это не так. Помимо очевидного ответа, что в словосочетании «профессиональный управляющий активами» слово «профессиональный» заслуженно стоит на первом месте, важной ролью управляющего является создание эмоционального разрыва между активами и их владельцем. По статистике, среднегодовая доходность инвестиционных фондов акций США за последние 30 лет составила около 8% (после вычета комиссий), при этом среднегодовая доходность инвесторов, вкладывающих средства в такие фонды составила только около 4%. Основная разница возникает за счет эмоциональных продаж или покупок во времена паники или эйфории. Даниэль Канеман, Амон Тверски, Ричард Талер, Дэн Ариэли и другие известные авторы подробно описывают, как и почему люди не способны принимать рациональных решений.
Выше мы уже частично затронули: юрисдикция финансовой компании и активы финансовой компании – это существенные вопросы, на которые стоит обратить самое пристальное внимание. Да, конечно, молодые компании с небольшим размером активов под управлением тоже имеют право на жизнь. Но, очевидно, выбирая такую компанию клиент либо должен руководствоваться неким «инсайдом» или хотя бы рекомендациями, либо ожиданиями более высокой доходности – ведь риск-то он на себя принимает существенный, правильно?
Рекомендации друзей или знакомых – оставляем за рамками данной статьи, хотя один очевидный совет есть и в этом случае: как минимум, стоит убедиться, что рекомендующий не является заинтересованной или замотивированной стороной. Обратимся к обещанной или заявленной доходности.
Доходность портфеля стоит на двух китах: это доход по финансовым активам, составляющим портфель, также в свою очередь состоящий из двух компонентов:
· non-realized profit или рост рыночной стоимости активов портфеля;
· realized profit или фактически полученные деньги от продажи активов, в виде дивидендов по акциям, купонов по облигациям и т.д.
Второй кит доходности – это расходы на управление портфелем. Ведь действительно, чистый доход – это доходы минус расходы.
Что касается дохода по финансовым активам, то, во-первых, хотим сразу оговориться, формально нет «плохих» или «хороших» инвестиционных продуктов – если инвестор четко понимает все риски продукта и эти риски адекватно компенсируются потенциальной доходностью, то инвестор может сделать информированный выбор. Облигации государственного долга и лотерейные билеты имеют равное право на существование и могут быть частью инвестпортфеля.
Во-вторых, задача данной статьи – это все-таки не анализ рынка финансовых инструментов как таковых, не выяснение вопросов, является ли более или менее надежной инвестицией покупка золота по сравнению с акциями золотодобывающей компании.
Поэтому, давайте обсудим обещания управляющего активами относительно будущих показателей доходов по финансовым активам.
Создание благоприятного впечатления у инвестора – это самый быстрый способ получить в управление его деньги. Все мы постоянно слышим истории об управляющих, зарабатывающих на 5-10% выше рынка, клиентах, которые управляют своими деньгами сами и получают результаты значительно лучше профессиональных менеджеров. Конечно, в абсолютном большинстве случаев, проводя детальный анализ портфеля, мы убеждаемся, что эти заявления, мягко говоря, далеки от реальности. Ничто не работает для привлечения клиента лучше, чем предложение по инвестированию с более высокой доходностью и более низким риском. Вот несколько наиболее популярных способов «украсить» реальность:
1) Структурирование: структурные ноты, сертификаты и прочие производные инструменты создают у инвесторов впечатление защищенности инвестиций (за счет гарантии капитала, высоких барьеров сохранения капитала при снижении цены базисного актива и т.п.). Как правило, впечатление это ложное – клиент часто платит комиссию за продукт, внутренние риски которого не понимает. Более того, очень часто схожие продукты клиент может структурировать самостоятельно или совместно с финансовым консультантом при помощи опционов и при этом сэкономить на комиссии эмитенту структурного продукта (обычно, от 1% до 5% от инвестированной суммы)
2) Маркетинг vs. реальность – многие управляющие пытаются «правильным образом» преподнести информацию о предлагаемом инвестиционном продукте, чтобы у клиента создалось впечатление о надежности (консервативности) продукта.
Например, можно сказать, что инвестиции в определенный фонд облигаций служат альтернативой банковскому депозиту, при этом, изучив даже публично доступный fact-sheet[2] фонда (для публичных фондов они, как правило, публикуются ежемесячно, либо их можно запросить у фонда или предлагающего консультанта напрямую), инвестор увидит, что портфель фонда в большинстве своем состоит, например, из облигаций, кредитный рейтинг которых значительно ниже инвестиционного. Между таким портфелем и депозитом в банке очень большая разница, которая должна компенсироваться существенно более высокой доходностью
3) Некорректные бенчмарки – для сравнения любой инвестиционной стратегии или доходности инвестиционного фонда инвестору нужна опорная точка, она же бенчмарк. Как правило, если стратегия или фонд не ограничены инвестированием в один класс активов с привязкой к конкретному индексу (например, индекс крупнейших публичный компаний США S&P 500), то «контрольной группой» является некий синтетический индекс, искусственно разрабатываемый управляющим или инвестиционным консультантом для того, чтобы инвестор имел возможность оценить риск и доходность своего портфеля в сравнении с рыночным аналогом. Многие инвесторы не обращают внимание, на составляющие бенчмарка, но именно в этих деталях кроется потенциальная угроза для устойчивости портфеля и, возможно, инвестированных средств в целом. Сильно превышение показателей фонда или стратегии над бенчмарком в подавляющем большинстве случаев означает, что риск, принимаемый управляющим, значительно выше, чем это преподносится инвестору. Очень вероятно, что такой портфель в момент кризиса упадет значительно сильнее, чем предполагает инвестор.
Например, бенчмарк состоит из индексов акций и облигаций в пропорции 50/50, при этом портфель фонда или стратегии на 80% состоит из акций и на 20% из облигаций. Во время роста рынка такой портфель будет значительно опережать индекс, но при коррекции или панике такой портфель, скорее всего, покажет сильное падение. Для инвесторов, ориентирующихся на сбалансированный риск, преобладание риска акций в портфеле может быть неприемлемым с точки зрения волатильности портфеля.
Обсудив доходы, давайте обратим пристальное внимание на расходы инвестора, потому что они — это то, на чем консультанты и управляющие непосредственно зарабатывают. Управление активами — такой же бизнес, как и любой другой. У этого бизнеса есть маржинальность, точка безубыточности, а у управляющих — свои KPI по комиссиям и доходу на клиента. Любой инвестор хочет снизить комиссии на управление, а многие управляющие пытаются представить пониженные комиссии как одно из своих конкурентных преимуществ. Но у «погони за дешевизной» есть несколько важных аспектов, которые могут привести к крайне негативному результату для инвестора (мы, в данном случае, оставим в стороне тот факт, что значительная часть комиссий за управление качественного управляющего идет на поддержание и развитие IT платформы, содержание штата аналитиков и менеджеров, которые непосредственно управляют клиентскими деньгами и прочие необходимые, в первую очередь для соблюдения интересов самого инвестора, затраты):
1) Скрытые затраты – самый частый способ повышения доходности для управляющего. Наиболее распространенный способ – квотирование низких комиссий на управление портфелем клиента при более высоких комиссиях за инвестиционные продукты, которые в такой портфель входят. Это может достигаться за счет включения в портфель более «дорогих» инструментов самого управляющего или партнеров-контрагентов, неоправданно высоких затрат на содержание инфраструктуры (полисы страхования жизни, трасты, семейные фонды, банковские счета), дополнительных банковских комиссий на проведение операций, «вшитых» комиссий для структурных инвестиционных инструментов и т.д. На данный момент, например, в Европе довольно строгое регулирование по раскрытию всех комиссий для клиентов, но во многих случаях оно работает только в случае проактивного интереса клиента и при правильных формально поданных запросах;
2) Комиссии за продвижение – многие инвестиционные консультанты и управляющие получают комиссии за продвижение инвестиционных продуктов партнеров или добавление таких продуктов в инвестиционный портфель клиентов. Несмотря на то, что такая практика является стандартной и только немногие компании от нее отказываются, у инвестиционных консультантов возникает вполне понятный конфликт интересов при работе с подобными «продвигаемыми» инструментами. Клиенту довольно сложно отследить, какие продукты в портфель попали исключительно в силу выплат консультанту и известно об этом становится, как правило, уже постфактум, когда с продуктом возникают проблемы. Отдельно стоит отметить, что риск значительно повышается для российских клиентов, работающих с нелицензированными управляющими в России: известны случаи, когда вознаграждение за продвижение консультантам по неликвидным инструментам, добавляемым в портфель клиентов, достигали 20% от суммы инвестиций (неудивительно, что такие инструменты, как правило, очень быстро становились проблемными);
3) Комиссии при удешевлении портфеля. Очень хитрый, но вполне законный способ стимулировать новые вливания клиента в портфель. Заключается в том, что размер комиссий или вознаграждений ставится в зависимость от размера портфеля. Например, комиссия за управление составляет 0,8% при величине портфеля свыше 1 млн. долларов, но при цене ниже 1 миллиона – уже 1,0%. И в расчет принимается не первоначальная величина средств, переданных в управление, а именно текущая оценка портфеля. Ваш портфель под нашим управлением подешевел? Не беда, просто платите больше комиссию или внесите дополнительные средства!
Описанные выше случаи являются хоть и не всегда этичной, но вполне законной практикой. Эффект от таких действий управляющих выражается в недополученной доходности и более значительных убытках, но редко заканчивается полным или существенным списанием портфеля. Тем не менее, реальные потери инвесторов могут составлять многие проценты доходности в годовом выражении. Как вы видите из текста выше, на этапе выбора управляющего инвестициями довольно трудно получить ответы на вопросы относительно таких расходов, как скрытые затраты или комиссии за продвижение заранее. В самом деле, вряд ли найдется такой консультант, кто на первой встрече с потенциальным клиентом с чистой совестью заявит:
- А в портфель ваш я включу обязательно бумаги Financial Investment Trust потому, что получу за это от них комиссию в 20%!
Лучший способ избежать потенциальных рисков скрытых расходов и комиссий – иметь дело с проверенными управляющими и консультантами, желательно, прошедших лицензирование или подпадающих под финансовое регулирование (это касается управляющих) в странах с устоявшейся финансовой практикой.
Если описанное до этого момента так или иначе находится в рамках закона, хотя иногда и за гранью этичного поведения, то сейчас самое время рассмотреть явные недобросовестные действия (если не сказать мошенничество).
Как мы уже говорили выше, средства, переданные в управление внешнему управляющему, могут оставаться на банковских счетах клиента, либо переводится на счета самого управляющего. Но и это еще не весь набор опций. Потому что видов управления в зависимости от вовлечения в этот процесс самого клиента так же существует несколько.
Первый из них – Advisory Asset Management (AAM) или советы по управлению активами. В этом случае, вне зависимости от того, на каком счету – в банке или на в управляющей компании находятся средства, управляющий тут выступает скорее в роли консультанта. Его задача – постоянно информировать клиента о текущей ситуации на инвестрынках и предлагать те или иные операции с активами клиента. Банальный пример – совет продать одни акции и купить другие. Поручения на конкретную операцию заверяет сам клиент установленным способом: от подтверждения по телефону, до подписания соответствующего документа. Банк или финансовая компания именно на основании поручений клиента производят операции и отражают их итог на финансовых счетах клиента.
Если при способе управления ААМ речь идет о счете в банке, то тут недобросовестный управляющий очень сильно ограничен в возможностях явных недобросовестных действий. По сути эти действия могут заключаться в искажении распоряжений клиента. Клиент одобрил покупку акций Боинга, а через управляющего в банк поступило распоряжение о продаже евробондов Газпрома, например. Это конечно, очень грубо и прямолинейно, если клиент следит за своим портфелем внимательно, довольно быстро он заподозрит неладное. Более изощренный modus operandi[3] в этом случае – это «притормаживание» распоряжений клиента. Например, клиент дал команду на продажу того или иного актива сегодня, а управляющий «придержал» его на пару дней. Пара дней на высоковолатильном рынке может обернуться гигантскими потерями. Разумеется, недобросовестный управляющий будет придерживать распоряжения клиента не из вредности, а если так или иначе способен извлечь из этого свою выгоду. Еще раз обратим внимание: здесь речь идет именно об искажении распоряжения! Если управляющий убедил клиента, что нужно купить какой-то ну прямо очень замечательный инструмент, покупка которого на самом деле выгодна прежде всего самому управляющему (см. раздел о комиссиях) и клиент одобрил такую покупку – действие это не этичное, но все же в рамках закона.
Но настоящий простор для недобросовестных действий появляется, если AAM применяется, когда средства клиента находятся не в банке, а на счетах самого управляющего или, мягко говоря, очень дружественной ему компании. В этом случае, какие бы распоряжения не отдавал клиент, как бы их не искажал управляющий, быстро обнаружить такие искажения довольно трудно: ведь отчет об эффективности портфеля (portfolio performance statement) будет формироваться самим управляющим или «дружественной ему компанией». И такие схемы «вскрываются» клиентом, когда управляющий совсем забывается и начинает предоставлять клиенту противоречащие друг другу отчеты, например, в отчете за первый квартал «остаток на конец квартала», предположим, золота составляет 100 унций, а в отчете за второй квартал «остаток на начало» того же золота – уже 50 унций. Но это, конечно, совсем экстремальная ситуация. Гораздо чаще подобные схемы фиктивного (а по-другому тут и не скажешь, разве что «мошеннического») «управления» вскрываются тогда, когда клиент хочет вывести из портфеля значительную часть активов. Тут-то и начинаются непонятные трудности.
Второй способ управления инвестпортфелем – это независимое управление активами, Discretionary Asset Management. В этом случае управляющий самостоятельно определяет, какие операции и с какими активами необходимо совершить и имеет все полномочия совершать их от лица клиента, идет ли речь о банковских счетах или о счетах в небанковских организациях. При этом управляющий обязан действовать в рамках согласованной с клиентом стратегии управления. Т.е. при заключении договора управления на условиях DAM клиент устанавливает параметры состава портфеля, например «80% портфеля — облигации рейтинга не ниже ВВВ, 20% портфеля – акции рейтинга не ниже А+». Это значит, что какие бы операции не проводил управляющий, в каждый момент времени в портфеле должно соблюдаться именно такое соотношение активов. За исключением, разумеется, переходных периодов, когда одни облигации были погашены, но другие еще не приобретены. Конечно, такая ситуация возможна, но она не должна длиться продолжительное время.
В данном случае, недобросовестными действиями уже будет намеренное несоблюдение управляющим утвержденной клиентом стратегии управления, когда фактически произойдет «пересортица» активов и в портфеле будет 70% акций «мусорного» рейтинга, а остальные 30% будут упакованы в неодобренные клиентом, но очень привлекательные для самого управляющего структурные продукты. И если счета, управляемые в режиме DAM, находятся в банке, то такая ситуация тоже достаточно просто и быстро определяется. Но в случае, если средства находятся на счетах самого управляющего или в «дружественной» ему компании, водить клиента за нос он, как и в вышеописанном случае про AAM, может довольно долго, пока клиент не захочет использовать средства портфеля на что-то иное.
В этом смысле самый экстремальный случай и откровенное мошенничество – когда средства клиента, как только они попадают на счета управляющего или дружественной ему компании, тут же используются на личные нужды этого управляющего, а клиенту регулярно высылаются бодрые отчеты о невиданном росте его портфеля, составляемые ретроспективно и вообще не имеющие ничего общего с реальностью.
Конечно, возможность недобросовестных действий со стороны управляющих вовсе не означает, что ни в коем случае нельзя передавать средства в DAM, размещая их на счетах управляющего или финансовой компании. Просто нужно понимать, что это более высокий риск, а значит, и обещанная и фактическая доходности должны быть все же выше рынка. Управляющий должен быть надежен, а контролировать такого управляющего необходимо более тщательно.
Во-вторых, иногда бывает трудно различить влияние на инвестиции форсмажорных обстоятельств, ненамеренных ошибок и откровенного мошенничества. Расследование подобных финансовых «происшествий» достаточно трудоемко и занимает много времени. Вот здесь уж точно «проще предотвратить, чем лечить».
Предположим, что наш инвестор Иван Борисович все же доверил свой портфель некоему управляющему, причем перевел деньги на его счета, а по прошествии времени, проанализировав эффективность управления портфелем, решил от услуг этого управляющего отказаться. Здесь его могут поджидать следующие сюрпризы:
Exit Fee или «плата за выход» в явной, прописанной в договоре форме или в неявном виде. Если Exit Fee явно прописана в договоре, то, прежде чем ее выплачивать, неплохо было бы убедится, а предусмотрена ли такая комиссия нормами, регулирующими деятельность управляющего, законодательством той юрисдикции, где он ведет свою деятельность, или той юрисдикции, где фактически осуществляется управление портфелем? Если не предусмотрена или даже прямо запрещена – клиент имеет право не платить, что бы в договоре на этот счет ни было написано. Да, существует риск судебного разбирательства, поэтому нужно быть твердо уверенным в своей правоте. Ну или не подписывать такие договора на этапе передачи средств в управление.
Так же Exit Fee может вымогаться под всякими благовидными предлогами. Например, управляющий может сказать, что по условиям договора процедура отказа от его услуг или перевода денег с его счетов занимает один месяц. Но за жалкие 2-3-5-10 процентов он готов выполнить ее за каких-нибудь три дня. А еще есть очень простой и действенный способ, часто применяющийся к клиентам из России и стран бывшего СССР: «Знаете, вы же к нам зашли несколько лет назад, и тогда в части комплаенса и источника денег все было гораздо проще, сами понимаете. Но вот сейчас наш комплаенс просто обязан, понимаете, обязан уточнить, а откуда у вас эти деньги? Поэтому вот вам анкета на 100 вопросов, неделю – другую -третью будем проверять, но, знаете, комплаенс суров, не исключено, что задаст еще 50 дополнительных вопросов. Или еще 100 – кто ж его знает». И дальше следует предложение, подкупающее новизной и оригинальностью: «Но за 2-3-5-10 процентов…». Вот поэтому, легальные, подтвержденные деньги, передаваемые в управление, это хорошо, это – сильная переговорная позиция в кризисной ситуации.
Если же речь не идет о легальности средств, то рекомендация такая же, как и в случае с прописанной «платой за выход».
Вторая проблема, особенно часто встречающаяся при видах управления AAM и DAM, когда средства клиента размещены на счетах управляющего – это «выход через деньги». То есть клиент не может получить на свои счета в банке или у другого управляющего именно финансовые активы в виде ценных бумаг, составляющие его портфель, а может получить только деньги от управляющего, которые тот, в свою очередь, получит полностью продав активы клиентского портфеля. Конечно, это тоже неприятная ситуация. Как правило, одним из побудительных мотивов для смены управляющего является как раз «просадка портфеля», когда активы теряют в цене, особенно если удешевление портфеля сопровождается ростом комиссий за управление им. В таком случае «выход через деньги» является своего рода принудительной фиксацией убытков. Даже если клиент уверен, что его активы вновь подорожают через полгода – год, он вынужден фиксировать убыток и выходить через деньги или оставаться с этим управляющим еще полгода – год, до тех пор, пока стоимость активов не вернется к приемлемому для выхода через деньги уровню.
Третья проблема – активов просто не существует в природе. Вернее, они, безусловно, существуют, но принадлежат вовсе не клиенту, а другим людям. Спокойно торгуются себе на фондовых ранках и знать никто не знает, что Иван Борисович Кузнецов является, судя по бодрым отчетам его управляющего, счастливым обладателем 100 штук акций Боинга и двух евробондов Газпрома. Конечно, с такой ситуацией сталкиваются те клиенты, кто доверил свои средства не настоящим управляющим, а мошенникам и проходимцам.
Доверие – это важный компонент человеческих отношений. Мы доверяем родителям, учителям, иногда политикам и управляющим активами. Но доверие – это не отсутствие контроля. Перейдете ли вы дорогу на красный свет, если по близости нет машин и дорожной полиции? Если человек совершил небольшую ошибку, от которой пострадал не он, а кто-то еще, и эта ошибка не была поставлена ему на вид, как вы думаете, он исправится самостоятельно или скорее ничего не поменяет в своей работе, способе действия и совершит в будущем такую же или более грубую ошибку?
Ни один профессионал, в том числе профессионал рынка управления активами, не оскорбится, если клиент предпримет какие-то проверочные действия. Да, контроль, особенно излишний, придирчивый утомляет обе стороны. Да, он вредит скорости принятия решения, скорости реакции на изменчивые условия. Но, поверьте, отсутствие контроля вредит еще больше. Главное – найти разумный баланс между «придирками по мелочам» и «да ладно, я же тебе доверяю, делай, что хочешь». Именно такой разумный баланс и есть контроль. И именно правильно выстроенный контроль способствует долгому, плодотворному и взаимовыгодному сотрудничеству. Пожалуйста, контролируйте тех, кому доверяете свои активы. Не знаете как – мы научим. Не можете сами – мы поможем.
Евгений Мастерских – Исполнительный Директор, Стратегия и развитие («Mikhailov & Partners Private Services Group», mnp.ru)
Юрий Хейзе – Член правления, Директор по обслуживанию частных клиентов («Mikhailov & Partners Private Services Group», mnp.ru)
Сергей Тацюн – Директор по развитию (Московское представительство Factum AG Vermögensverwaltung, factum.li)
[1] HNWI – High Net Worth Individual – состоятельное лицо (человек). Обычно под HNWI понимается человек, имеющий сумму свободных денежных средств от $1 млн.
[2] *Fact-sheet (англ.) – информационный бюллетень
[3] Modus operandi (лат.) – образ действия