Россия добьется львиной доли при переделе «энергетического пирога» планеты
В сфере мировой энергетики разворачиваются по-настоящему драматические события. Правда, они всячески выводятся из фокуса внимания, перекрываясь сначала пандемией COVID-19, а теперь убийством в Миннеаполисе и «революцией цветных» в США под слоганом «Я не могу дышать!» — своеобразным приветом Грете Тунберг, которая протестовала против загрязнения воздуха…
В это же самое время «королева нефть» и «принц-консорт газ» готовятся покинуть свой многолетний трон. Правда, пока неясно: временно или навсегда, с «большой кровью» или без нее. На их место претендуют «приливы солнечного ветра» и прочие возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Не потому, что эти ВИЭ дешевле и удобнее для использования, а потому что идет глобальный процесс передела власти и собственности.
Суть этого процесса заключается, помимо прочего, в том, что «империя нефтедоллара» лишается своей энергетической основы в виде нефти — точно так же, как полвека назад сам «нефтедоллар» пришел на смену доллару золотого стандарта.
Новая мировая валюта (или новые мировые валюты), похоже, будет иметь информационное, цифровое обеспечение. А вокруг углеводородных энергоносителей, в конце концов, должен сложиться такой же «банковский пул», который сложился в международной торговле золотом. Ведь реальные активы — это реальные активы, которые, к сожалению или к счастью, нельзя создать эмиссией бумажных или электронных денег.
Новая система управления этими активами как раз и формируется у нас на глазах. Если посмотреть на отдельные и как будто не связанные между собой события последней недели в сфере энергетики, то можно разглядеть в них фрагменты общего «паззла».
Начнем с онлайн-саммита ОПЕК+, который был перенесен с 4 июня на более поздний срок — сперва назывались даты «не ранее 10 июня», но в конце концов сошлись на 6 июня. Причиной переноса были названы нарушения предусмотренных соглашением от 12 апреля квот нефтедобычи Ираком и Нигерией. Но это — лишь формальное основание из серии «В огороде бузина, а в Киеве дядька».
Похожая ситуация, кстати, была с переносом старта космического корабля Crew Dragon — якобы из-за плохой погоды. «В реале» же, не исключено, и там, и там шли переговоры с российской стороной, у которой наши зарубежные «партнеры» пытались выторговать более выгодные условия легитимации своих интересов.
«Космический расклад», хотя бы в части пилотируемых полетов, — тема, которая заслуживает отдельного рассмотрения. Что касается «расклада» нефтяного, то он был подробно описан ранее. А какие события происходят на мировом рынке газа?
Всем известно, что уже к концу 2019 года — точно так же, как на рынке черного золота, но с опережающим лагом в 3–4 месяца — там возник избыток предложения, а цены резко пошли вниз. В ряде случаев — почти к нулю. Что, в свою очередь, привело к массовым пересмотрам условий или даже к разрывам ранее заключенных контрактов, включая долгосрочные, на поставки голубого золота: как природного, так и сжиженного.
Разумеется, наибольшее внимание здесь привлекала борьба за европейский рынок газа, а в ней — сегмент, связанный со строительством газопровода «Северный поток — 2». Тут и санкции, наложенные США на это строительство. И юрисдикция Третьего энергопакета Евросоюза. И одиссея российского трубоукладочного судна «Академик Черский». И, конечно, протесты Украины, Польши, а также республик Прибалтики…
Весьма распространено мнение о том, что всякого рода задержки и другие ограничения, наложенные Штатами и Евросоюзом на проект «СП-2», — это чистые убытки «Газпрома». Отчасти это мнение справедливо, но лишь отчасти.
Напомним, что строительство второй нитки «потока» по дну Балтийского моря ведет консорциум «Nord Stream 2 AG», зарегистрированный, как и «Nord Stream AG» (с несколько иным составом акционеров), в Швейцарии и лишь на 51% принадлежащий «Газпрому». Так что убытки «СП-2» — это почти наполовину убытки Engie (Франция), OMV (Австрия), Shell (Великобритания/Нидерланды), Uniper (Германия) и Wintershall Dea (Германия).
Поэтому любые санкции со стороны США, в том числе последние по времени, предложенные сенаторами Тедом Крузом (республиканец, Техас), Джинн Шейхин (демократ, Нью-Гэмпшир), Томом Коттоном (республиканец, Арканзас), Роном Джонсоном (республиканец, Висконсин) и Джоном Баррассо (республиканец, Вайоминг), в равной степени «бьют» и по России, и по Европе.
Но при этом любое торможение российских газоэкспортных проектов на западном, европейском направлении — включая сложности с «Турецким потоком» и все привходящие политические нюансы — автоматически повышает приоритеты восточного направления. А это не только «Сила Сибири», но и выход «трубы» на Японию и Корейский полуостров плюс танкерные поставки с «Ямал-СПГ» по Северному морскому пути.
О значимости этого направления свидетельствуют не только раннее открытие навигации по СМП газовозом ледокольного класса «Кристоф де Маржери», но и вброс фейков о недостаточной ресурсной обеспеченности газопровода «Сила Сибири» и других восточных проектов, включая Амурский газоперерабатывающий завод. Долю в последнем, к слову, для своей семейной фирмы Huntsman Corp. очень хотел, но не смог заполучить экс-посол США в Москве Джон Хантсман.
Но есть еще одно место, где приход российского газа всячески приветствуется. Речь идет о внутреннем потреблении голубого золота. О его значимости говорят поручения президента Владимира Путина по подготовке и реализации программы полной газификации РФ в 2024–2030 годах, подписанные 31 мая. Программа де-факто предусматривает создание единой общенациональной газотранспортной системы.
Из всего вышеизложенного следует вывод, что Россия «играет вдолгую» не только на нефтяном («Роснефть»), но и на газовом («Газпром») рынке. В совокупности с потенциалами «Росатома», «Русгидро» и Единой энергетической сети России это, видимо, и является — словно пять пальцев одной руки — практическим воплощением концепции «энергетической сверхдержавы».
Поэтому любые процессы, которые затрагивают отечественную энергетику, следует рассматривать и оценивать не по отдельным направлениям, а по сумме векторов. Эта система дает все основания полагать, что при нынешнем переделе мирового «энергетического пирога» Россия добьется существенно большей доли, чем прежде. А при известном сценарии планетарных процессов ее доля окажется львиной.