Полицейских убивали буквально каждый день
Фрагмент исследования «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции» Валерий Введенский Иван Погонин Николай Свечин Тэги: история, полиция, россия, петербург, краеведение, сыск Легендарный Аркадий Францевич Кошко. Фото из книги Аркадия Кошко «Розовый бриллиант». Рипол-классик. 2015 Мы – Валерий Введенский, Иван Погонин и Николай Свечин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставались в наших записных книжках. А потом появилась идея написать книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах. В итоге получилось два тома под названием «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции». Во втором томе – «забытые» (не публиковавшиеся после 1929 года) рассказы сыщиков Ивана Путилина, Михаила Чулицкого и Аркадия Кошко. Б. Акунин отозвался о нашей работе так: «Замечательное исследование по истории российской криминальной полиции. Будет у меня настольной книгой». Разумеется, мы не первые, кто обратился к этой теме. Но труды наших предшественников посвящены лишь двум периодам деятельности Санкт-петербургской сыскной полиции – когда ею руководили Иван Дмитриевич Путилин и Владимир Гаврилович Филиппов. Другие начальники сыскной в этих работах или не упоминаются, или упоминаются вскользь. Нам же удалось собрать почти полные сведения о судьбах Л.А. Шереметевского, П.С. Вощинина и М.Ф. Чулицкого. Интересные, хотя и разрозненные, сведения мы собрали и про остальных руководителей сыскной. Большой неожиданностью для нас было нахождение ранее неизвестных материалов про Аркадия Францевича Кошко – помощника (заместителя) начальника Петербургской сыскной полиции с октября1906-го по май 1908-го, биография которого вроде бы хорошо изучена. Аркадий Францевич Кошко Казалось, об этом человеке известно так много, что писать очередной очерк – только зря переводить бумагу. Но без статьи о Кошко наша книга обойтись не могла. А когда авторы стали изучать материал, то обнаружили, что большая часть сведений о Кошко известна… от самого Аркадия Францевича и его потомков. Согласно их версии, А.Ф. Кошко был выходцем из богатой и знатной шляхетской семьи, появился на свет в родовом имении Брожки, там же приобщился к чтению детективных романов и вознамерился стать сыщиком. Однако его отец настаивал на военной карьере. Аркадий Францевич был вынужден подчиниться и поступить в Казанское пехотное юнкерское училище. По его окончании Кошко был отправлен в Симбирск в 5-й пехотный Калужский полк. В 1894 году он вдруг вспомнил юношескую мечту и подал в отставку с военной службы. Переехав в Ригу, он поступил на службу в полицию. Итак… Согласно метрике, обнаруженной нами в ЦГИА Санкт-Петербурга, Аркадий Францевич Кошко родился 12 января 1867 года в городе Могилеве в семье коллежского асессора Франца Казимировича Кошко, бывшего чиновника гражданской палаты Могилевского суда, и Констанции (Пульхерии) Карловны, в девичестве Бучинской. Мальчик был крещен в католичестве двуименно (второе имя Петр) 15 января 1867 года в Могилевском римско-католическом фарном (приходском) костеле. Знатной семья не была. В дворянстве Казимира Ивановича Кошко (деда Аркадия Францевича) и его потомков утвердили лишь в 1859-м, всего за восемь лет до рождения будущего сыщика, хотя семейство Кошко начало хлопотать об установлении дворянства аж с 1827-го. Но с первой попытки сие не удалось – в 1836 году им отказали. И лишь повторное прошение, поданное в 1852-м, было удовлетворено. Не было в семье Кошко и богатства. Напротив, они были крайне бедны. Казимир Кошко, подавая в 1852 году документы на установление дворянства, не имел «никаких средств представить нужное количество гербовой бумаги». И Дворянское собрание Могилевской губернии взяло эти расходы на себя. Никакого недвижимого имущества Казимир Кошко и его младшие сыновья Фаддей и Викентий на момент подачи прошения не имели. Лишь старший сын Франц Казимирович, видимо поправивший свои дела женитьбой, имел небольшой деревянный дом в Могилеве. Позже (до 1861-го) он приобрел то самое имение Брожка-Рогоселье, в котором якобы родился его сын Аркадий. Впрочем, имение было крошечным – в 1864-м в нем числились 17 бывших крепостных душ, которые выкупили у помещика 102 десятины земли. После смерти Франца Казимировича (он скончался либо в 1882 году, либо в самом начале 1883-го) Брожка-Рогоселье была продана за пять с половиной тысяч рублей. В начале 70-х годов ХIX века родители Кошко перебрались в столицу. Старшего сына Ивана (он, как и брат, был крещен двуименно, еще и Мечиславом), будущего пермского губернатора, они определили во 2-ю Военную гимназию, из которой он поступил в Николаевское военное училище. А где же учился Аркадий? Вот что писал о нем в Петербургскую дворянскую опеку 2 сентября 1883 года старший брат: «Оставшийся после смерти отца на попечении нашей матери, не имеющей решительно никаких средств к существованию, и меня, живущего исключительно на жалованье, часть которого я принужден высылать матери, брат мой не получил почти никакого воспитания. Теперь, когда скоро ему минет 17 лет, пора уже настоятельно позаботиться об устройстве его судьбы. Я, согласно его желанию, решил подготовить его к сдаче экзамена на вольноопределяющегося 3-го разряда (экзаменационная программа для них примерно соответствует уровню 6–7-го класса современной средней школы. – Прим. авторов) и к поступлению затем в Санкт-Петербургское юнкерское училище. Так как я сам не располагаю свободным временем по причине своих обязанностей, то необходимо было обратиться к содействию постороннего лица… Лицо это потребовало 400 рублей вознаграждения, причем 200 рублей должны быть уплачены теперь же, а остальные 200 рублей по поступлении в училище». Далее Иван Францевич просил выдать ему на обучение брата 400 руб. из денег, доставшихся Аркадию после продажи Брожки-Рогоселья (его доля составила 1004 руб. 95 коп.). Дворянская опека пошла братьям Кошко навстречу, требуемая сумма была выделена. Летом 1884-го Аркадий Францевич сдал экзамен и 13 августа был зачислен в 5-й пехотный Калужский полк вольноопределяющимся 3-го разряда. Для поступления в юнкерское училище он должен был отслужить там целый год, что он и сделал. 5 сентября 1885 года Кошко прибыл из полка в Казанское пехотное юнкерское училище, куда и был зачислен. По его окончании в 1887-м в звании подпрапорщика он вернулся в полк, расквартированный в то время в Симбирске. Однако военная карьера у Аркадия Францевича по каким-то причинам не задалась – 7 апреля 1888-го он был произведен в подпоручики и тут же зачислен в запас. 2 февраля 1888-го Кошко сменил конфессию – был «присоединен к православию с сохранением прежнего имени». Выскажем предположение, что причиной этого было желание его невесты – дочери почетного гражданина Елизаветы Михайловны Бугровой – или ее родителей, потому что именно тогда они с Аркадием Францевичем и поженились. А 9 декабря 1888-го у молодой пары родился сын Александр. Но отношения между супругами не сложились – в 1893 году Елизавета Михайловна обратилась к императору «с ходатайством о разрешении ей с малолетним сыном проживать отдельно от мужа. Вызванный в канцелярию прошений для допроса по настоящему делу, Аркадий Кошко заявил, что согласен на предоставление жене его с помянутым сыном права отдельного от него жительства, но при том лишь условии, чтобы она впредь не обращалась к нему ни за какой материальной помощью как для себя, так и для сына». Нежелание содержать прежнюю семью объяснялось тем, что к тому времени у Кошко была другая возлюбленная – Зинаида Александровна Михеева, от которой он имел двоих сыновей: Ивана (род. 27 ноября 1891-го) и Дмитрия (род. 7 июня 1893-го). Елизавета Михайловна Кошко приняла условия мужа. Как и где Аркадий Францевич зарабатывал себе на жизнь с 1888 по 1894 год, неизвестно. Имеются сведения, что в 1893-м он служил на станции Александровская Санкт-Петербургско-Варшавской железной дороги. 15 марта 1894-го Кошко поступил в Рижскую полицию на должность помощника пристава сначала 1-го, а затем 2-го участка Митавской части. Служил там исправно: «Г.г. Приставу I уч. Митавской части Титулярному Советнику Никифорову и Помощнику его Подпоручику запаса Кошки, снова объявляю искреннюю благодарность мою за произведенные по моему распоряжению успешные розыски и задержание нескольких важных злоумышленников. Присовокупляю, что о таковом отличном выполнении поручений моих и высказанных при этом г.г. Никифоровым и Кошко находчивости, смелости и неутомимой энергии я поставил себе в приятную обязанность особо доложить Его Превосходительству, г. Начальнику Губернии. Полицмейстер». 20 июля 1899 года А.Ф. Кошко был назначен приставом – заведующим сыскной частью Рижского городского управления полиции. В этой должности Кошко получал 2900 руб. в год, имел 8-й класс по должности и 6-й разряд по пенсии. И вдруг 17 января 1906-го перешел на службу младшим чиновником для поручений в Дворцовую полицию. Жалованье его уменьшилось почти в два с половиной раза (до 1200 руб. в год), должность была классом ниже, да и статус Аркадия Францевича сильно понизился: из руководителя полицейского подразделения с десятком подчиненных он превратился в мелкого чиновника Министерства двора. По каким же причинам Кошко перевелся из Риги в Царское Село? Из интервью правнука Аркадия Францевича Дмитрия де Кошко: «Рапорт о переводе из Риги мой прадед подал по своей инициативе в связи с тем, что в его адрес начали поступать угрозы. В городе в те годы ситуация была очень непростая, и, хотя Аркадий Францевич не занимался «политическими» и откровенно не ладил с охранкой, он, естественно, участвовал в расследовании ряда уголовных преступлений, совершаемых радикалами из революционных партий. Например, расследовал налеты на рижские банки – «банковские атаки», задерживал виновных, сажал их под стражу. Немудрено, что это вызвало злость у революционеров, они начали угрожать расправой семье Кошко. Рапорт стал основанием для его перевода в Петербургскую сыскную полицию на должность заместителя начальника». В последней фразе явная неточность – помощником В.Г. Филиппова Аркадий Францевич стал только через десять месяцев после отъезда из Риги. Попробуем разобраться с остальными утверждениями. В годы первой русской революции полицейских убивали буквально каждый день. По этой причине городовые боялись заступать на посты, классные чины предпочитали вне службы ходить в партикулярном платье, многие из служивших в полиции увольнялись «по прошениям». Если бы каждого сотрудника, которому поступали угрозы, начальство переводило в «тихую гавань», на местах никого бы не осталось. Почему же перевели Кошко? Возможно, потому, что политическими делами Аркадий Францевич не только не брезговал, а занимался ими с полной отдачей, причем задолго до первой русской революции. Так, 1 мая 1899 года работницы рижской «Джутовой мануфактуры» (находившейся на территории 2-го участка Митавской части) объявили забастовку: они требовали давно обещанного увеличения заработной платы: за 12-часовой рабочий день им платили всего по 35 коп. и нещадно штрафовали. 5 мая сие «безобразие» было решено прекратить: чины полиции и солдаты 115-го Вяземского стрелкового полка согнали работниц в Александровский сад, находящийся в шести верстах от фабрики, где стали отнимать у них расчетные книжки, не выдавая взамен паспортов. Женщины начали громко протестовать, их поддержали собравшиеся к этому времени у сада мужчины – мастеровые с других фабрик. Полиция приказала пожарным окатить толпу водой, но народ это только разозлило – люди двинулись на полицейских. Прозвучал выстрел, застонал и упал раненый. В ответ в полицию полетели камни, палки, бутылки, был разломан забор сада, пожарные рукава порезаны, сами пожарные избиты, «а полицейский Кошко, – по словам газетного репортера, – выпустивший первую пулю в рабочих, поплатился за это жизнью». Солдаты открыли огонь. Рабочие отпрянули и стали разбегаться. Солдаты бросились им вслед и начали колоть их штыками и стрелять в кого попало. Было убито 25 и тяжело ранено 34 рабочих. Репортер преувеличил – Аркадий Францевич остался в живых, хотя и сильно пострадал: получил удар большим камнем в низ живота, «рассеченную рану в правую сторону верхней губы», у него было выбито два зуба. Начальником сыскной части Рижской полиции Кошко стал буквально через месяц после этих событий. Очень похоже на признание заслуг, не так ли? Когда же началась революция, Аркадий Францевич столь преуспел в борьбе с ней, что стал объектом парламентского расследования, проведенного в 1907 году депутатом Второй Государственной думы Осипом Пергаментом. Вот что он сообщил о деяниях начальника рижской сыскной части на заседании Думы, состоявшемся 10 апреля 1907 года: «Особенного расцвета достигли подобные пытки и истязания при допросах в Риге, в сыскном отделении, помещающемся в главном полицейском управлении. Пытки при допросах лиц, заподозренных в прикосновенности к так называемой милиции, или боевым организациям, практиковались в рижском сыскном отделении (в особенности под начальством Кошко) уже давно, но в конце декабря 1905 года там для этой цели была образована целая «комиссия», куда вошли помощник начальника сыскного отделения Швабо, помощник пристава Александровский, Грегус, Сабецкий, Давус и другие полицейские и сыщики. Комиссии этой, по собственному ее заявлению, было поручено прокурорским надзором и жандармским правлением производить «следствия» над политическими, а губернатором для этой же цели (по заявлениям самой же комиссии) было предоставлено комиссии право «убивать политических без суда и следствия». И действительно, истязания и пытки применялись с ведома и разрешения прокурорского надзора, жандармского полковника и высших административных властей края». Дальше в сообщении О.Я. Пергамента рассказывается про ночные допросы, вырывание ногтей, прыжки на телах заключенных, избиение резиновыми палками. Тех заключенных, которые, несмотря на пытки, не признавались в принадлежности к революционерам, ночью вывозили в глухую местность и расстреливали, якобы при попытке к бегству. Пергамент назвал несколько фамилий лиц, которых забрали в сыскную, а потом нашли их обезображенные пытками мертвые тела. Примечательно, что упоминавшегося в этом докладе К.З. Швабо Аркадий Францевич в 1908 году пригласит на службу в московское сыскное отделение, а «рижскому палачу» И.Э. Грегусу даст в 1914 году блестящую профессиональную характеристику и определит начальником сыскной полиции в Харьков. Получается, что причины для перевода в Царское Село действительно были, и связаны они с активным участием Аркадия Францевича в подавлении революции. В Дворцовой полиции Кошко прослужил недолго. Как уже говорилось, 1 октября 1906 года его назначили помощником В.Г. Филиппова. На этой должности Аркадий Францевич непосредственно участвовал в раскрытии многих преступлений и неоднократно поощрялся начальством. Например, 31 августа 1907-го Филиппов доложил градоначальнику о раскрытии шайки изготовителей поддельных железнодорожных билетов и ходатайствовал «о поощрении Помощника Начальника Сыскной Полиции Коллежского Асессора Кошко», принимавшего непосредственное участие в расследовании этого преступления. Но и в столичной сыскной Аркадий Францевич долго не задержался – в конце февраля 1908 года он приступил к исполнению обязанностей начальника Московской сыскной полиции. 9 ноября 1908-го Аркадий Францевич после многолетнего внебрачного сожительства обвенчался с девицей Зинаидой Александровной Михеевой. К этому времени сыновей у них было уже трое –13 июля 1905 года в Риге родился Николай. «Аркадий Францевич обладал жестким характером. Это проявлялось даже в семейных отношениях. Сыщик мог, например, выпороть своего 18-летнего сына за позднее возвращение домой». Подобные жестокие поступки могли быть последствием и перенесенного в 1910 году «кровоизлияния в головной мозг при потере сознания и параличе левой верхней и нижней конечностей». Лишь через три с лишним месяца он смог снова приступить к работе. Однако здоровье сыщика по-прежнему оставляло желать лучшего. Медицинское свидетельство от 1913 года констатировало, что Аркадий Францевич «страдает функциональным нервным расстройством (неврастения) при явлении катара желудка и гиперемии печени (гепатит)». Однако подобный букет заболеваний не помешал повышению по службе – высочайшим приказом от 28.06.1914 Кошко назначили делопроизводителем 8-го (уголовно-сыскного) делопроизводства Департамента полиции. С этого момента и до крушения Российской империи Аркадий Францевич возглавлял уголовный сыск всей страны… Что стоит за волнениями и кто разыгрывает расовую карту Александр Резников Ноябрь в США обещает быть жарким Стрела времени. Научный календарь, июнь-июль, 2020 Как война рождалась. От Версаля до пакта Валерий Гарбузов Россия заинтересована в глубоких формах кооперации с Германией Олег Никифоров Онлайн-встреча министра Дениса Мантурова с немецкими предпринимателями