Почему кавалерийские шпоры прижились только в Европе
Каждая историческая эпоха отмечена различными тенденциями в военном деле. Это же касается и обмундирования воинов: в их форме обязательно найдется какая-нибудь деталь с интересной историей. В Средневековье и Новом времени таким атрибутом снаряжения были кавалерийские шпоры, которые за несколько столетий своего существования успели кардинально изменить свое назначение и из обычной детали кавалерийского «гардероба» превратиться в отличительный символ высшего сословия.
История шпор интересна не только своим ходом, но даже территориальным распространением. Дело в том, что шпоры были в обиходе наездников только на территории Европы — в отличие от тех же стремян, которые оказались в чести едва ли не во всех частях света. Наиболее ранние находки шпор были совершены на территории Балканского полуострова, однако распространились только в границах Старого Света, а вот в Азии они не прижились — воины Востока предпочитали управлять лошадьми с помощью нагайки.
Отдали свое предпочтение нагайке и донские казаки. На территории Восточной Европы шпоры все же прижились, однако произошло это гораздо позже чем на Западе. Этот атрибут наездника был введен в обмундирование всадника с инициативы императора Петра Великого только в 18 веке. На Руси же и в Московском царстве после никаких шпор и в помине не было — все-таки, влияние восточных кочевых народов было велико и практику использования кнутов они также переняли достаточно рано.
Что касается формы шпор, то она также претерпевала изменения. У древних иберийцев, германцев и кельтов, которые были искусными наездниками, существовало простейшее приспособление — они крепили на обувь острые шипы. А вот уже привычные глазу современного человека шпоры «колесиковой» формы появились гораздо позже — уже в 13-14 веке — и по виду напоминали звездочку с четырьмя и более остриями. Именно такого типа деталь обмундирование стала неотъемлемой частью доспеха рыцарей Средневековья.
Интересный факт: поразительно, но первоначально шпоры имели прямо противоположную функцию, нежели та, что они выполняли позже: в первое время, когда их использовали, они служили для того, чтобы притормозить или остановить лошадь, а не «прибавить скорости». Дело в том, что в тот период, когда они только появились, в обмундировании всадников не было стремян.
Это приносило немало проблем: кони порой могли резко пуститься едва ли не галопом, что для наездника было даже небезопасно. Потому необходимо было иметь способ быстро воздействовать на животное — ими и стали шпоры: всадник наносил ими уколы в бока лошади, чтобы заставить его сбросить скорость или окончательно остановиться. А вот с появлением стремян шпоры приобрели ровно противоположное значение: ими начали воздействовать на коня, чтобы он увеличил скорость хода.
Наибольшее значение шпоры приобрели в эпоху рыцарства, среди воинов тяжелой кавалерии. Причем «наибольшее» — имеется ввиду и размер приспособлений. Рыцарские шпоры были и вправду огромные: по информации Novate.ru, они были в длину до 30 сантиметров, а сами лучи «звездочки» также нередко достигали нескольких сантиметров. Причиной такого увеличения размера шпор заключалась в особенностях обмундирования — в «доспехи» были облачены и лошади, и до их боков было попросту не добраться более короткими экземплярами.
Кроме прямого назначения кавалерийские шпоры у рыцарей приобрели сразу несколько функций. В первую очередь, они стали обязательным атрибутом во время ритуала «акколада», или церемонии посвящения в рыцари. Более того, по цвету шпор можно было различить, чем занимается их хозяин: так, серебряные варианты носили оруженосцы, а вот рыцарей можно было распознать по золотым шпорам. Именно в эпоху Средневековья шпоры стали не просто частью обмундирования наездника, но и символом военной доблести, а также принадлежности к высшему сословию.
В Российском государстве шпоры распространились, по сути, с распространением регулярных кавалерийских полков — уланских, драгунских, кирасирских, гусарских. Однако исключительно на военных всадниках практика ношения шпор не ограничилась — их предписали ввести в форму большинству высших придворных чинов Императорского двора.