Плавающая дата. Почему Сталин не верил данным разведки о начале войны в июне 1941-го
Татьяна Бондаренко
21-06-2020
Но дошла директива непосредственно в части спустя 2-3 часа. То есть буквально накануне вторжения и уже мало на что повлияла.В частности, не успели провести рассредоточение самолетов и большая часть советской авиации на западе СССР была уничтожена прямо на аэродромах. То есть удар, несмотря на все приготовления, оказался для советских войск внезапным, что, во-многом, и предопределило поражения первых месяцев войны. Поэтому стоит вернутся к вопросу - давали ли разведка Сталину четкие данные о начале наступления немцев? Начнем, собственно, с плана "Барбаросса". Считается общим местом, что этот план едва ли не сразу после подписания лег на стол Сталину. Но это не так.В декабре 1940 года от агента в Германии, который служил в МИД Третьего Рейха, пришло сообщение, что Гитлер распорядился готовиться к войне, которая может начаться уже в марте. Причем, как обязательное условие начала такой войны озвучивалась победа над Англией.Хотя, как мы знаем уже из опубликованного после войны плана "Барбаросса", Гитлер настаивал на атаке против СССР, не дожидаясь победы над англичанами, которые "заперлись" на своем острове.То есть с одной стороны советская разведка добыла сенсационное подтверждение, что есть некий план по нападению (но не сам план, а только факт его наличия).С другой — нападение на Россию в марте, как и условие — победа над Британией — оказались не имеющими ничего общего с реальностью. И не исключено, что были дезинформацией со стороны немцев.В начале мая последовало еще одно не сбывшееся донесение. В нем советский военно-морской атташе в Берлине, со ссылкой на своего агента сообщил, что война начнется 14 мая ударом через Финляндию, Прибалтику и Румынию.Передавший Сталину это донесение глава ВМС адмирал Кузнецов сделал приписку, что это скорее всего ложная информация с целью проверить реакцию СССР. Война в итоге началась гораздо позже и с другим направлением главного удара — через Белоруссию.Как мы помним, дату 22 июня Гитлер к тому времени уже утвердил. Поэтому и данные от атташе тоже были скорее всего "дезой".Не называл дату и легендарный Рихард Зорге, которому присвоили точное предсказание дня начала войны (что впоследствии оказалось исторической фальшивкой). На самом же деле у этого разведчика, который работал немецким атташе в Токио, мы находим немало ставящих в тупик сообщений.
Рихард Зорге 2 мая он должил в Кремль, что решение о войне будет принято Гитлером или в этом месяце, или уже после победы над англичанами. Как мы уже видели из приведенных данных, это не могло быть правдой: фюрер назначил дату атаки еще в апреле, а еще раньше говорил, что нападет на СССР, не дожидаясь победы над Британией.Зорге ссылался на посла Германии в Японии, с которым накануне беседовал. То есть это был не документально подтвержденный факт, а частное мнение далекого от Европы немецкого дипломата.19 мая Зорге докладывал, что война может начаться в конце мая, но есть вероятность, что в этом году немцы воевать вообще не захотят. Достаточно противоречивые данные, на основании которых сложно принять хоть какое-то решение.Более-менее близкое к истине донесение разведчик прислал 30 мая — он сообщил, что война начнется во второй половине июня. Через день он назвал дату — 15 июня. Но в тот день войны не произошло. А Зорге прислал сообщение, что нападение задерживается до конца месяца.Наконец, за два дня до атаки немцев, Рихард шлет донесение, что "война неизбежна" - без указания точных дат. Впрочем, Зорге действительно внес неоценимый вклад — но в оценку намерений не Германии, а Японии вступать в войну против СССР. Основываясь на его донесениях, советское руководство смогло перебросить часть сил с Дальнего Востока на запад.Не меньше ложных дат продуцировала и "Красная капелла" - антифашистская сеть, которая действовала по всей Европе. В начале марта она сообщила, что немцы нападут весной. Затем войну "назначили" на 15 апреля. Потом на 20 мая.После волны ложных сообщений последовали несколько правдивых. "Капелла" 11 июня сообщила, что вопрос о нападении на СССР решен — без дальнейшей конкретики. Это донесение пришло ровно на следующий день после того, как приказ об атаке 22 июня ушел в немецкие войска.17 июня "Капелла" сообщает, что военные приготовления немцев закончены, и удара можно ждать в любое время (напомним, что граничной датой подготовки к удару вермахт определил 18 июня). Именно это донесение Сталин со слов разведчицы Зои Рыбкиной назвал "дезинформацией" (что приводит в своей статье глава СВР России Нарышкин).Зоя Рыбкина-Воскресенская Неизвестно, произносил ли генсек такие слова — сама Зоя Рыбкина их свидетелем не была. Однако, учитывая, что накануне группа разведчиков из "Красной капеллы" уже несколько раз ошиблась с датами нападения, не исключено, что Сталин скептически отнесся и к новой "окончательной дате".Хотя, может, и не скептически. Как мы показали выше, уже 18 июня войска специальной директивой Генштаба начали выводить на позиции. То есть на следующий день после того, как сообщение "Красной капеллы" легло на стол вождю. Следует сказать, что многочисленные ложные донесения не говорят о том, что разведка работала плохо. Агенты выполняли свою задачу — передавали, что слышали от самих немцев в частных разговорах. Это неотъемлемая часть профессии.Вопрос был скорее к аналитикам Центра и военным, которые должны были сопоставлять эти сведения с данными уже войсковой разведки. Которые, кстати, исправно сообщали о скоплении немецких войск на советской границе. Но так и не смогли точно указать ни количества вражеских дивизий, ни направления главного удара немецких войск.Дата начала войны — днем раньше или позже — важна была на тот момент гораздо меньше, чем знание, куда именно ударит противник. Увы, это стало известно слишком поздно — за несколько часов до атаки.А вот сообщений о предполагаемых днях нападения было очень много — и мы здесь процитировали только небольшую часть. В основном донесения содержали взаимоисключающие даты, среди которых "22 июня", кстати, не прозвучало ни разу.Точнее прозвучало, но уже буквально в послений день - 21 июня, когда мало что можно было изменить.По еще одной версии, Сталин отслеживал косвенные подтверждения подготовки нападения на СССР. Например - закупки овчины и прочие приготовления к зимней кампании. В Кремле не могли представить, что педантичные немцы были настолько самоуверенны, что расчитывали закончить большую военную кампанию еще до наступления холодов, а потому начали вторжение, не подготовившись к зиме. Но вернемся к тому, почему Сталин и армейское командование так и не узнало, куда именно ударит Гитлер. Что и предопределило жестокие поражения Красной армии в начале войны и первые "котлы".Гитлер еще на этапе подготовки наступления заявлял, что север и юг у Советов хорошо укреплены, и бить надо в западном направлении — то есть в районе Белоруссии, где у немцев численный и технический перевес.Естественно, чтобы скрыть это направление, запускались многочисленные "дезы" - как в случае с донесением об ударах через Финляндию и Румынию.Известно, что в советском Генштабе еще в 30-х понимали, что белорусское направление — кратчайший путь к Москве. И на военных учениях часто разыгрывали именно этот сценарий атаки.Планировалось, что если немцы нанесут основной удар здесь, то контрудар последует южнее, из Украины, чтобы повернуть севернее и отрезать наступавшую немецкую группировку.Однако просчеты в организации войск и внезапность удара позволили немцам скрыть свои планы и нанести самые болезненные поражения именно в зоне ответственности Западного военного округа. За что его командир генерал Павлов был впоследствии расстрелян.Была ли его вина определяющей в разгроме первых дней войны — историки спорят до сих пор. Но точно известно другое — высокая мобильность немецкой армии, ее превосходство в воздухе и передовая тактика глубоких танковых охватов вряд ли вообще был преодолимы для всех армий того времени. Что показал пример падения мощнейшей державы Европы — Франции. А Британию от разгрома спасло только бегство ее войск на остров.Советская армия пыталась учитывать опыт французского разгрома (это говорил и Сталин) но, как видим, не успела решить эту задачу ни тактически, ни технически. И, судя по всему, любого генерала ждала бы судьба Павлова, если бы вермахт атаковал главными силами на его участке. И здесь уже вопрос не к тому, доверял ли Сталин разведке, а как он успел перевооружить и подготовить армию к войне нового типа. Судя по разгрому, который Советский Союз терпел от немцев в первые дни войны — не успел и не подготовил.Впрочем, нужно понимать, что разведка немцев тоже очень многое проиграла в той войне.Как признавали немецкие генералы (в частности Гальдер), они недооценили советский военный и промышленный потенциал. Говорил об этом в конце войны и сам Гитлер.А ведь при нападении на Советский Союз он руководствовался данными своей разведки, которая рисовала СССР "колоссом на глиняных ногах". Гитлер позже предполагал, что это была намеренная дезинформация засевших в абвере британских агентов, которые спровоцировали его напасть на Россию и завязнуть в ней, вместо того, чтобы сначала расправиться с англичанами.А вот в случае с СССР главную роль в первоначальном разгроме сыграло не столько недоверие Сталина к разведке (хотя, безусловно, слишком поздний приказ о приведении войск в боевую готовность сыграл весомую роль в тяжелых поражениях первых дней), сколько явное превосходство немецкой военной машины в 1941 году.Статьи по теме
{{{title}}}
{{#image}}
{{/image}}Смотреть всё
Ошибка загрузки данных