Издание BILD опубликовало полный текст интервью Дональда Трампа журналистам „New York Times“. Основные вопросы касались предвыборной стратегии Трампа, кадровых назначений, внешней и внутренней политики, а также отношения новоизбранного Президента США к радикальным движениям.
Предлагаем вашему вниманию некоторые фрагменты интервью.
NYT: Господин Трамп, Ваша победа на выборах стала мощным стимулом для американцев, которые стремятся к реальным изменениям в Вашингтоне. Однако вместе с тем, - и это может стать серьезной проблемой,- ее с большим воодушевлением восприняли представители некоторых радикальных организаций, в частности ультраконсервативного движения Alt-Right (альтернативные правые). Эти люди не представляют собой многочисленную группу избирателей, однако связывают с Вами определенные надежды.
Трамп: Я не хочу иметь ничего общего с этим движением. Я не знаю, где они были, когда баллотировались Ромни и Маккейн. И если получилось так, что я их поддержал, следует разобраться, почему это произошло. Наша задача состоит в объединении страны, которая в настоящее время сильно расколота.
NYT: Будете ли Вы инициировать расследование дел, связанных с Хиллари Клинтон, в частности вопросы, касающиеся электронной переписки и фондов?
Трамп: Я хотел бы двигаться вперед, а не смотреть назад. Я ни в коем случае не хочу причинить боль семье Клинтон. Хиллари пришлось через многое пройти, и она достаточно настрадалась. Предвыборная борьба была чрезвычайно жестокой. Многие говорят, что это была самая тяжелая предвыборная кампания. Есть более важные вещи, которыми необходимо заниматься: это реформа здравоохранения и новое миграционное законодательство, о котором говорят на протяжении 50 лет, но до сих пор никто ничего не сделал.
NYT: Не разочарует ли такая позиция Ваших избирателей, которым Вы обещали привлечь Клинтон к ответственности?
Трамп: Не думаю, что они разочаруются. Я смогу им объяснить, что перед нашей страной стоят более серьезные и важные задачи. Надеюсь, что люди, которые меня поддержали, смогут меня понять.
NYT: Ваше отношение к Парижскому соглашению и борьбе с глобальным потеплением?
Трамп: У меня нет предвзятого отношения к этой теме. Однако глобальное потепление является одним из наиболее спорных вопросов: самый жаркий день за всю историю был зафиксирован в 1898 году. Существует множество аргументов и в ту, и в другую сторону.
NYT: Другими словами, Вы хотите сказать, что не уверены в том, что именно деятельность человека является основным фактором глобального потепления?
Трамп: Я думаю, что определенная связь существует. Вопрос в том, в какой степени? Кроме того, следует понимать, во что обойдется нашей промышленности борьба с глобальным потеплением. В настоящее время большинство американских предприятий потеряли конкурентоспособность. Со времен Буша старшего было закрыто 70 000 фабрик и заводов. Мы перестали быть нацией, способной конкурировать с другими нациями.
Большинство стран, с которыми мы ведем бизнес, заключают договора с нашим президентом или с кем-то еще, и не выполняют взятых на себя обязательств. В результате производство продукции на их предприятиях обходится гораздо дешевле, чем у нас.
NYT: Значит ли это, что Вы планируете выйти из Парижского соглашения? А если в ответ на это правительства других стран поднимут ввозные пошлины на американские товары?
Трамп: Я думаю, что если правительства этих стран возглавляют люди, которые разбираются в управлении и умеют вести переговоры, они никогда не пойдут на такой шаг.
NYT: Как Вы планируете сочетать свои бизнес-интересы с деятельностью на посту президента страны? Через две недели после победы на выборах Вы встречались с Вашими индийскими партнерами по бизнесу.
Трамп: Что бы я сейчас не делал, это будет восприниматься как конфликт интересов. Если ко мне приезжают партнеры из Индии или Канады, где мы занимаемся реализацией крупных строительных проектов, и хотят со мной сфотографироваться, при этом они заходят в мой офис, после чего туда приходят мои дети, что я должен им сказать? Я не буду с вами разговаривать, или я не буду с вами фотографироваться? Ты фотографируешься не как президент, а просто, как человек.
Сейчас мой бизнес перестал иметь для меня значение. Я выхожу из состава учредителей и передаю весь бизнес детям – Эрику Трампу, Дону Трампу и Иванке Трамп,- а также некоторым менеджерам. Недавно мы открыли прекрасный отель на Пенсильвания-авеню. Получается, что каждый раз, когда кто-то будет останавливаться в этом отеле, Вы сможете упрекнуть меня в конфликте интересов. Но хочу еще раз подчеркнуть, единственное, что для меня сейчас на самом деле имеет значение, это управление нашей страной.
NYT: Вы назначили на должность своего главного советника Стивена Беннона, которого обвиняют в расизме и антисемитизме?
Трамп: Я знаю Стивена Беннона достаточно давно. Если бы я считал его расистом, или сторонником движения «альтернативных правых» , или что-то из этой серии, я бы даже не подумал назначать его на этот пост. Кроме того, решения принимаю я, а не Стивен Беннон или кто бы то ни было еще. Если он посоветует мне то, что я считаю неприемлемым, то, во-первых, я не буду этого делать, а во-вторых, ему придется исчезнуть.
Но я знаю множество людей, знакомых с Бенноном, которые отзываются о нем очень хорошо, в том числе представители левых течений. Беннон - очень умный парень. Кстати, он работал в Goldman Sachs.
NYT: Вопрос касается будущего Республиканской партии. Вам удалось одержать победу в штатах, которые в течение десятилетий голосовали за демократов. По мнению многих экспертов, основная причина Вашей победы в этих штатах заключается в том, что в ходе предвыборной борьбы Вы сознательно позиционировали себя как республиканец другой формации. Ваши высказывания по поводу торговли, социальной сферы и внешней политики отличались от традиционных подходов Республиканской партии. И теперь Вы оказались в ситуации, когда вам придется работать с правительством и конгрессом, большинство в котором составляют республиканцы.
Трамп: Удивительно, насколько победа на выборах может все изменить: теперь они меня полюбили. Я не боюсь быть в окружении республиканцев. Моя задача – хорошо выполнять свою работу.
Что же касается победы в традиционно демократических штатах на среднем Западе, которые называют штатами «ржавого пояса»… Если Вы проедете по этим штатам, которые еще двадцать лет назад никто не называл «ржавыми», вы увидите пустые, заброшенные заводские цеха. Страшно даже не то, что они ржавеют, а то, что они разрушаются. Мне важно заботиться о людях, которые выбрали Дональда Трампа, а не политиков. Если политики не будут думать об этих людях, они никогда не победят на выборах. Люди на самом деле очень рассержены. Это рабочие - они умные и злые, и о них все забыли. Наша задача – вернуть этим людям рабочие места.
Недавно мне позвонил Тим Кук из Apple. Я сказал ему, что мне было бы очень важно, чтобы они построили в Соединенных штатах один или несколько крупных заводов и производили свою продукцию в США, а не где-нибудь в Китае или Вьетнаме. Я думаю, мы создадим предпосылки для того, чтобы это стало возможным. В наших планах значительное снижение налогов для предприятий и отмена государственного регулирования. Существуют предприятия, которые покидают нашу страну из-за высоких налогов. Однако еще одной причиной отъезда является государственное регулирование. Отмена регулирования вызывает у предпринимателей даже больший энтузиазм, чем снижение уровня налогов.
NYT: Что Вы думаете по поводу роли Америки в мире?
Трамп: Думаю, что ввод войск в Ирак, был одной из самых больших ошибок в истории нашей страны. Считаю, что выход также происходил неправильно, следствием чего стало, в частности, создание ИГИЛ. Нам следовало уходить из Ирака другим образом.
Еще одна серьезная ошибка - Сирия. Мы должны решить эту проблему, иначе будем бороться бесконечно. Мое мнение относительно Сирии отличается от мнения многих людей. То, что там происходит, просто ужасно. Множество трупов с обеих сторон. И не только трупы. Города полностью разрушены, от них остались одни руины. Тысячи людей погибли. Как вы знаете, я беседовал с Путиным, он мне позвонил. В принципе, мне звонили главы всех значимых государств и правительств, и с большинством из них я поговорил.
NYT: Хотите ли Вы перезагрузить отношения с Россией?
Трамп: После того, что произошло, я бы не стал использовать это понятие. Думаю, я смог бы найти общий язык с Россией, а они с нами. Это в наших общих интересах. Когда во время предвыборной кампании все говорили, что Дональд Трамп любит Путина, а Путин любит Дональда Трампа, я спрашивал, что в этом плохого? Что плохого в том, если бы мы договорились с Россией и совместно боролись против ИГИЛ. Многие считают, что это плохо, если я смогу найти общий язык с Путиным. Однако мы должны найти общий язык не только с Россией, но и с другими странами
NYT: Какие функции в Вашем правительстве будет выполнять Джаред Кушнер, и будете ли Вы формально назначать его на какую-либо должность?
Трамп: Скорее всего, нет, потому что не хочу, чтобы говорили о конфликте интересов. Джаред очень умный и очень хороший парень. Думаю, он может быть очень полезен. Мне хочется стать человеком, который сможет урегулировать конфликт между Израилем и палестинцами. До сих пор это никому не удавалось.