Больше года старшая дочь убитого российского политика Бориса Немцова живет и работает в Германии. Почему она покинула Россию и с какими трудностями столкнулась в ФРГ, Жанна Немцова рассказала нашему корреспонденту Евгению Кудряцу.
– Жанна, я бы хотел начать с вопроса, который ты обычно сама задаешь своим гостям: какие у тебя возникают ассоциации при слове «Россия»?
– (Смеется) Это нечестно!
– Все честно!
– Россия – это моя Родина, и мне глубоко небезразлично, что там происходит. Когда я думаю о России, то не могу сказать, что радуюсь: это у меня связано с грустью – по разным поводам, – и личностно, поскольку в Москве убили моего отца, и не только. В принципе, как мне кажется, то, что происходит в России – это тупиковый путь развития, и мы (Россия) теряем время, когда весь остальной цивилизованный мир движется вперед. И это, конечно, очень обидно!
– С августа прошлого года ты работаешь в Deutsche Welle. Об этом мы поговорим чуть позже, но сначала расскажи, пожалуйста, о причинах, которые к этому привели. 27 мая 2015 года в интервью корреспонденту DW Никите Жолкверу ты сказала, что не собираешься уезжать из России, для этого нет никаких предпосылок, но прошло совсем немного времени, и ты оказалась в Германии…
– Утром я сказала, что не уеду из России, а вечером решила, что больше туда не вернусь, потому что отравили Кара-Мурзу-младшего. Я посчитала, что этот факт вкупе с угрозами, поступающими мне, говорит о том, что я не могу рассчитывать на то, что буду в безопасности. Я решила, что не могу рисковать своей жизнью, поэтому вечером приняла совсем другое решение. Оно было очень неожиданным даже для меня, после чего я стала искать работу, и мне поступило предложение от Инго Маннтойфеля (руководителя русской редакции DW. – Прим. автора) – моего нынешнего начальника, и я не стала думать, потому что я человек, который может очень быстро принять решение. В этом есть свои минусы и плюсы. С одной стороны, когда человек способен быстро принять решение, это – очень хорошо, и с ним очень просто работать. С другой стороны, человек, быстро принимающий решения, может быть непредсказуемым, поэтому тут все зависит от того, что же представляет из себя этот человек, насколько правильны его решения. Все решения я приняла в течение полутора месяцев, которые изменили всю мою жизнь! В принципе, мне кажется, что мой характер таков: я могу и способна на то, чтобы кардинально изменить свою жизнь за 24 часа! Но если возвращаться к предыстории, то накопленный эффект был: я прекрасно знала, что если я буду требовать вызова Р. Кадырова в суд и занимать активную позицию по расследованию убийства моего отца, то рано или поздно меня уволят с РБК. Я к этому была готова, и под «соусом» того, что я – не беспристрастный журналист, я бы потеряла работу – это был вопрос времени, что стало очевидно из моего общения с менеджментом компании. Но тут существовала еще одна проблема – ЖИЗНЬ. Я не готова расставаться ни со свободой, ни с жизнью. А когда отравили Кара-Мурзу – человека, известного в узких кругах, но не такого знаменитого, как мой отец, я поняла, что нет ничего невозможного – Nothing is impossible! Вы наверно не испытывали того, что испытала я – постоянный прессинг, чувство несвободы. Когда ты – свободный человек в несвободной стране, это совершенно ужасное испытание. Мне стало очень сложно жить после аннексии Крыма в уже совсем несвободной стране, поэтому решение о переезде в ФРГ было принято быстро, правильно, и у меня не оставалось другого выбора!
– В России ты несколько лет проработала на телеканале РБК – в качестве эксперта по экономике и как ведущая. Какие, на твой взгляд, есть основные отличия между РБК и DW?
– Если сравнивать РБК и DW, то здесь я почувствовала свободу, и мне это нравится! Свобода – это одно из условий профессионального роста, и на DW я очень многому научилась и отвыкла от некоторых дурацких привычек…
– От каких?
– Когда вы живете в иерархическом государстве, где преклоняются перед начальником, то происходят следующие вещи: я была на РБК ведущей и сама придумывала эфиры и темы, придумывала вопросы и т.д., но у меня была куча помощников: продюсер, который искал гостей, редактор, который графически исполнял то, что я говорила, монтажер, который монтировал сюжеты, журналист, который писал сюжеты. Это – уже четыре человека, но этого всего нет на DW: ты сам – продюсер, монтажер и сам делаешь кучу разных вещей!
– Как тебя принял коллектив DW?
– Мне сложно сказать – нужно спрашивать у сотрудников DW, но тут сработала такая же психология, как и с РБК: когда приходит человек, у которого фамилия Немцова, то хорошего не жди! (Смеется). Я думаю, что была какая-то настороженность, и я к этому отношусь спокойно. Я буду излишне оптимистична, но мне кажется, что у меня с коллегами – нормальные отношения: с некоторыми – дружеские, с некоторыми – приятельские, с некоторыми – рабочие.
– Что для тебя было самым трудным в самом начале твоей жизни в Германии?
– Знание немецкого языка! Я его до сих пор знаю очень условно, в этом году у меня не было времени заниматься с педагогом, поэтому язык я учила сама. Когда ты открываешь специализированную программу для редакторов, продюсеров и журналистов на DW, а там все – на немецком, то у тебя – шоковое состояние. И этот пробел надо восполнять, и мне это уже ставят в какую-то вину, но это было самым сложным, потому что со всем остальным я справилась, а с немецким в полной мере – нет! Пока у меня уровень – А2.
– Кто входит в твой «ближний круг»?
– Прежде всего – моя семья: мама, бабушка, сестра моего отца, мой двоюродный брат, исполнительный директор «Фонда Немцова», несколько моих коллег из DW. Но я дружу и с немцами, которые говорят по-английски, хотя я стараюсь говорить по-немецки, а если я не могу найти подходящее слово, перехожу на английский. Вообще-то я – не русофоб, мне так кажется, я – русофил, но еще и космополит и общаюсь со всеми. У меня есть и друзья-итальянцы, потому что я говорю по-итальянски, и свой день рождения я проводила с итальянцами! Сохранились и подруги в России, которые ко мне приезжают. Когда 12 июня проходило вручение премии Бориса Немцова, приехало рекордное количество людей, и я считаю, что у нас – очень хорошие отношения со всеми! Я не пытаюсь отделиться от России и сказать, что я – не часть России. Я – часть России, но не Путина и Чубайса!
– Кроме новостей, ты еще ведешь и авторскую программу, которая называется "Немцова. Интервью". Как появился этот проект?
– Это была совместная инициатива. Мне кажется, что у меня получается, хотя я могу ошибаться, но есть люди, которые считают наоборот: есть две точки зрения, и они обе имеют право на существование!
– Ты сама подбираешь собеседников?
– У нас – серьезный процесс: кого-то предлагаю я, а потом мы обсуждаем кандидатуры на летучке.
– Какое из интервью тебе запомнилось больше всего?
– Это, конечно, Надежда Савченко! Она мне очень понравилась, мне было с ней легко и комфортно: я с ней общалась до эфира и после, хотя все могло быть совсем по-другому…
– Не так давно корреспондентка канала «Россия-1» Ольга Скабеева попыталась взять интервью у Савченко, на что та сказала, что не понимает по-русски, и посоветовала журналистке учить украинский…
– Я думаю, что важна репутация, и она дорогого стоит!
– Между Россией и Западом идет жесткая информационная война. Насколько сильным, к примеру, является противостояние между DW и RT?
– Я с этим категорически не согласна! Мне кажется, что DW – это журналистика, а RT – пропагандисты. Я не знаю, в чем противостояние. RT везде вещает, а DW в России нет, я имею в виду телевизионное вещание. DW – это приличная компания, а RT – пропагандистская машина. Со стороны DW я не вижу никакой пропаганды, она освещает события, важные для Германии, но мне не указывают что делать. RT – не журналистика, а рупор пропаганды. Нужно говорить правду и не думать, что люди – идиоты.
– У RT, кстати, уже появился и немецкоязычный сайт…
– Да, я знаю, но недавний опрос в ФРГ показал, что к России немцы относятся хорошо, а к Путину – плохо, так что немцы – не глупые люди. Мне вообще кажется, что Европа настроена на диалог!
– 18 марта 2016 года на Лейпцигской книжной ярмарке прошла официальная презентация твоей книги на немецком языке "Разбудить Россию". Есть ли шансы, что эта книга выйдет в оригинале – на русском языке?
– Таких шансов – ноль!
– А что стало толчком для ее написания?
– Просьба издательства!
– Можно сказать, что это был заказ?
– Нет, так сказать нельзя. Я – не писатель, и если бы издательство ко мне не обратилось, то я не рискнула бы и не взяла бы на себя ответственность – написать книгу, потому что это для меня очень тяжело. Но это стало для меня стимулом, а весь гонорар от книги пойдет в «Фонд Бориса Немцова», поэтому делайте выводы.
– Теперь хотелось бы поговорить о «Фонде Бориса Немцова».
– Учредителем фонда являюсь я, а исполнительным директором – Ольга Шорина, которая была многолетним помощником и пресс-секретарем моего отца, потом – исполнительным директором партии «ПАРНАС». Я очень восхищаюсь Ольгой и ее работой. У нас – абсолютная демократия, и я не считаю этот фонд моим, он принадлежит всем, это – национальное достояние! Я его учредила, и теперь он живет своей жизнью. Я очень рада, что мне помогает большое количество людей, например, мои коллеги из DW – совершенно бесплатно, и это очень здорово! Первым лауреатом премии Бориса Немцова стал российский политик и журналист Лев Шлосберг, который первым в мире написал о гибели псковских десантников на юго-востоке Украины. Честнейший человек кристальной репутации, таких очень мало – и в России, и в мире! Я очень рада, что он выиграл, хотя я не участвовала ни в одном из этапов отбора. Была замечательная церемония, и очень важно, чтобы люди в России и за ее пределами поняли, что Россия – это не только Путин! Недавно мы начали сотрудничество с кафедрой Восточноевропейской истории Боннского университета и помогли пополнить библиотеку книгами по русской истории, мы будем проводить там публичные лекции. А 9-10 октября в Берлине пройдет Форум Бориса Немцова, который приурочен к 25-летию распада СССР. У нас еще есть много разных небольших проектов, о которых я пока не готова говорить.
– Наше интервью выйдет в сентябре, когда в РФ состоятся парламентские выборы, поэтому я не могу не спросить о прогнозах.
– Я думаю, об этом нужно спрашивать у Володина (Вячеслав Володин – первый заместитель руководителя администрации президента РФ. – Прим. автора). А прогнозы можно делать, когда есть выборы. Мои базовые суждения строятся на том, что там выборов нет, если только кто-то не пройдет по недосмотру, как в 2013 году, когда в Ярославле мой отец случайно выиграл выборы в областное законодательное собрание. Разгар предвыборной кампании пришелся на август, поэтому и был недосмотр. А тут, я думаю, недосмотра не будет, но я не имею права учить людей: если они хотят в этом участвовать – пусть участвуют.
Для справки: Жанна Немцова, 32 года, по образованию – экономист. Журналистскую карьеру начала на российском бизнес-канале РБК в качестве комментатора программы "Рынки". Была ведущей авторской программы "Взгляд", интервьюировала экономистов и чиновников, освещала основные экономические форумы, в том числе Давосский и Гайдаровский. В 2015 году покинула Россию, с августа работает в русской редакции DW в Бонне – репортером и ведущей телепрограмм "Немцова. Интервью" и "DW Новости".